К большому сожалению Амира, пир был во многом испорчен расследованием смерти Зульфикара и переполохом вокруг него. Пришлось велеть вынести тело из зала, оставив при нем стражу и вызвав лучших лекарей и имамов. И замять волнение, велев продолжать. Поэтому все послушно постарались для виду забыть о произошедшем, и оставшееся пиршество прошло без приключений.
Но Амир строго запретил всем болтать об этом под страхом лишения головы.
Через час после пира он ждал к себе Амальрика, он хотел развлечь своего полководца танцем одной из своих наложниц, которую он держал для себя как личную танцовщицу, дабы не приглашать кого-то со стороны. По счастью или нет, султан ценил в Ясмин не столько ее физические прелести, сколько именно талант. Она еще не провела с ним ночь, да Амиру было не до того – он помнил случай с Надирой, как Зафира чуть не зарезала его за это... И пока не появилась Нафиса – пожалуй, самая опасная соперница для баш-кадины...
Это был сюрприз для Амальрика, султан хотел показать ему, как божественно танцует прекрасная Ясмин...
Амир пригласил Амальрика в кабинет, велел все приготовить, принести чай, разлить его по пиалам. И расположился на циновке, ожидая доклада о полководце.
- Его светлость великий полководец Амальрик. – доложил слуга.
Амир сделал знак, чтоб Амальрика впустили.
- Входи, Амальрик, располагайся. – сказал он. - Я давно хотел с тобой побеседовать, о делах и не только.
Он сделал приглашающий знак, чтоб Амальрик сел рядом с ним. И дал знак слуге подать гостю чай и оставить их наедине.

Нельзя сказать, что Ясмин скорбела о своем прошлом хозяине, но картина того, как саблей ему отсекают голову до сих пор снилась ей в кошмарах. Но более всего потрясло ее то, с каким участием воины султана встретили эту казнь. Конечно, подобная кара послужит в назидание всем, кто посмеет разворовывать казну Повелителя, но не для женских глаз было это представление. Ясмин тогда чуть не лишилась чувств, помогли другие девушки гарема сатрапа.
Танцовщица стояла смирно, позволяя наложницам и калфе готовить ее к танцу. Сегодня она будет танцевать для Повелителя и его гостя, того самого палача, за которым тянется целый шлейф подобных рассказов.
- Ты ведь была одной из наложниц сатрапа, какого тебе развлекать его палача?
Любезно высказались одна из наложниц. Конечно их можно было понять, ведь Ясмин уже не в первый раз развлекает танцем султана, и он ценит ее умения, которые радуют его глаз, о большем она и мечтать не может. Она снова танцует, и по всей видимости ее танцы еще долго будут радорвать глаз повелителя.
- Мой бывший господин злоупотребил той властью, что даровал ему повелитель и заслужил подобной кары. Она сказала это так, чтобы наложниц вокруг решили, что для нее честь танцевать для военачальника, для кровавого палача. Но правда была в том, что Ясмин ужасно боялась этого момента. Конечно, он ее не помнит, ведь она всего лишь одна из многих, кого он мельком видел в тот день.
Когда приготовления были закончены, Ясмин осторожно взяла две сабли, украшенные драгоценными камнями. Они были не острыми, но и с ними нужно было обращаться осторожно. Через минуту она вышла к султану и его гостю, лицо ее было скрыто вуалью, она заняла начальную позу и дождалась, пока наложницы не заиграют свою музыку. Танец с саблями был очень редким, и сабли нельзя было рассматривать, как аксессуары. Они были полноценными партнерами танцовщицы. Женский танец живота с саблями всегда радует глаз. Контраст грозного холодного оружия восточных воинов и грациозного женского тела всегда привлекает, будоражит воображение. Впрочем, девушки не заставляют зрителей хвататься за сердце, выполняя смертельно опасные трюк и с саблями. Это красивое холодное оружие больше предназначено для красивых балансировок на голове, бедре и животе. Ясмин как никто другой могла показать красоту этого танца. А уж будоражить воображение она тоже умела. Музыка то ускорялась, то замедлялась, позволяя давно уже выученному танцу словно самому руководить танцовщицей. Но в один миг, когда сабля перемещалась с груди на живот Ясмин и тут она перехватывала ее рукоятку, вуаль соскользнула, отбрасывая заколку в сторону, и открыла лицо юной хатун для султана и его гостя. Ясмин лишь успела заметить жадный взгляд палача и упала на колени, закрывая лицо волосами.
- Простите, Повелитель!
Конечно Амальрик не должен был видеть ее лица, ведь она принадлежала гарему султана, поэтому испугавшись наказания, юная танцовщица выбежала из покоев. Танец был почти закончен, и Ясмин корила себя за такую оплошность. Она тихо сидела почти в самом дальнем уголке общей комнаты гарема, ожидая своей участи. Но кажется, никто и не собирался ее наказывать, потому что Калфа объявила, что пора готовится ко сну.